В статье вводится в научный оборот новое археологическое местонахождение – стоянка Тонорак (Байкало-Патомское нагорье, Бодайбинский район Иркутской области). Стоянка Тонорак расположена в 93 км вверх по реке от г. Бодайбо, на правом берегу р. Витим, на 20-метровой цокольной террасе. Выявлено два культурных горизонта, залегающие в покровных отложениях. В первом культурном горизонте найдены фрагменты гладкостенной керамики, в том числе венчик с двумя рядами косонаклонных прямых вдавлений, а также призматический нуклеус и микропластины из кремня и фрагмент галечного тесла. По керамике получены две радиоуглеродные даты, приходящиеся на конец IX – 1-ю половину VIII в. до н. э. Типологические корреляции по керамике и каменной индустрии 1 культурного горизонта проведены с устьмильской культурой культурно-хронологической схемы Якутии. Отмечен сохраняющийся к рубежу бронзового – железного веков высокий уровень каменного – пластинчатого производства. Для района Нижнего Витима это первый датированный археологический комплекс конца бронзового века, перспективный для дальнейшего изучения. Во втором культурном горизонте найдены микропластина, фрагмент чоппера, отщепы, колотые куски гальки. Возраст его не установлен. Материалы стоянки Тонорак публикуются на фоне представленного обзора текущего состояния изученности археологии Байкало-Патомского нагорья в период среднего – позднего голоцена. Отмечается, что в силу слабой стратиграфической привязки, низкой тафономии культурных остатков памятники неолита – палеометалла продолжают оставаться малоизученными, и знания об этих эпохах остаются провизорными, т. е. по каждому из этапов, буквально, имеются точечные представления. По причине отвлечения внимания на более перспективные объекты и удаленности, труднодоступности территорий значительная часть долины Витима, Мамы и других рек посещалась кратковременно.

В статье представлены материалы коллекции № 192, хранящиеся в Иркутском областном краеведческом музее. Документация на коллекцию отсутствует. Рассмотрен один из вариантов формирования коллекции. Сделан вывод о том, что большая часть вещей, представленных в ней, является сопроводительным инвентарем захоронений, раскопанных в середине 20-х гг. XX в. Б.Э. Петри в Тункинской долине на могильнике Монды 1. В состав коллекции входят предметы вооружения, конского снаряжения, одежды и бытового назначения. Дается описание инвентаря, приводится его типология. Отмечено, что две пары стремян, входящих в коллекцию № 192, изображены на фотографиях захоронений, раскопанных Б.Э. Петри, и опубликованных в монографии А.П. Окладникова «Очерки из истории западных бурят-монголов (XVII– XVIII вв.)». В ней представлены фотографии двух человеческих погребений и ритуального захоронения барана. Костяки рас[1]полагались в деревянных колодах с округлыми торцами. Трупоположение вытянутое, на спине, кисти рук покоились на бедрах. В первом захоронении одно из стремян находилось между ног погребенного, а второе – на борту колоды. Во втором захоронении оба стремени располагались за пределами колоды, слева от погребенного. Обе могилы, раскопанные Б.Э. Петри, можно отнести к захоронениям саянтуйского типа, характеризующие погребальный ритуал монголов имперского периода (XIII–XIV вв.) Большая часть предметов из коллекции № 192 датируется этим временем. Из перечисленных А.П. Окладниковым вещей, обнаруженных Б.Э. Петри, в настоящее время в коллекции отсутствуют китайские бронзовые зеркала, остатки седел, крытых лаком, жемчуг, серебряные и золотые украшения, свистунки от наконечников стрел и серебряная чаша на высокой ножке.

В настоящей статье предпринята попытка реконструкции межэтнических контактов на Северо-Западе Якутии на основе анализа элементов ритуально-практической сферы погребального обряда, зафиксированного в материалах «воздушных» (арангасных) захоронений XVIII–XIX вв. Рассмотрены и проанализированы типы устройства погребальных конструкций, состав набора сопроводительного инвентаря, ориентация погребенных и т. д. Занимающий бассейны Нижней Лены, Оленёка и Анабара северо-западный регион Якутии издавна являлся пограничной зоной, где в течение нескольких тысяч лет пересекались пути древних племен, а позднее – якутских, тунгусских, юкагирских и самодийских родов, долган и русских. По гипотезе И.С. Гурвича, основу коренного населения региона составляли охотские тунгусы, которые в XV–XVI вв. вклинились между самодийцами и юкагирами. Начиная с XVII в., сюда прибывают группы центральных якутов и русских, которые создали стационарные опорные пункты и поселения, в результате чего сложилась этническая общность северных якутов-оленеводов. В настоящее время местное население бассейна Оленёка идентифицирует себя как эвенки. Анализ погребального обряда, зафиксированного в материалах арангасных захоронений, показывает, что в нем органически переплелись элементы культуры якутов, эвенков, долган и самодийцев, в то же время русское влияние никак не просматривается. Заметный след самодийской культуры в погребальном обряде объясняется скорее всего не столько стойкостью этногенетических проявлений самодийского компонента, сколько постоянными контактами местного населения с огромным миром их западных соседей. При исследовании использованы системный подход, обобщение, анализ, а также сравнительно-исторический и историко-генетический методы.

В статье рассматривается погребальный памятник эпохи средневековья, открытый в 2019 г. Вилюйским отрядом археологической экспедиции Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН в ходе разведочных работ в Кюкейском наслеге Сунтарского района Республики Саха (Якутия). Захоронение обнаружено в черте древней стоянки, приуроченной к озеру Кюкей. Радиоуглеродный анализ кости человека показал, что памятник датируется XV–XVII вв. Обряд захоронения не характерен для погребальной традиции якутов и тунгусов. Костяк был помещен в небольшую яму с нарушением анатомического порядка и укрыт настилом из лиственничных жердин. Нижние конечности и значительная часть костей рук отсутствовали. По анатомо-морфологическим и остеометрическим признакам, а также по степени стирания жевательных поверхностей зубов установлено, что обнаруженные останки принадлежат мужчине монголоидной расы, предположительный костный возраст которого составляет 40,5 ± 4,5 лет (36–45 лет). Медико-криминалистическое обследование останков выявило на левой лопатке и обеих плечевых костях повреждения, вероятно, нанесенные наконечниками стрел. На ключице было зафиксировано выраженное вдавление в месте прикрепления реберно-ключичной связки, что указывает на постоянное перенапряжение соединительной ткани в этом отделе. Данное обстоятельство говорит о том, что человек при жизни мог активно практиковать лучную стрельбу и греблю. Предполагается, что погребенный был казнен или принесен в жертву. Также выдвигается версия, что памятник Улахан Арыы может быть связан с древним населением бассейна р. Вилюй.

Позднеантичный Херсонес – Византийский Херсон является уникальным археологическим комплексом. На его территории и в его окрестностях сохранились памятники, которые позволяют проследить элементы процесса развития Христианской архитектуры. Одним из уникальных явлений стал комплекс Загородной крестообразной церкви, которая известна в литературе как монастырь Богородицы Влахернской. Его формирование происходило на территории позднеантичного некрополя, освоенного христианами для погребений мучеников, пострадавших за веру в период гонений в IV в. Не ранее второй половины V в. здесь была построена небольшая мемориальная церквушка. Она стала центром формирования сакрального пространства, упоминаемого в агиографических текстах как «святые могилы». В середине – второй половине VI в. на месте ранней церкви был возведен храм в форме равноконечного креста. Он имел центрическую структуру, богослужения в нем носили специфический характер. Спустя непродолжительное время храм был перестроен: в восточной ветви креста сформировано алтарное пространство, пол которого выложен мраморными плитками. Территория храма покрыта мозаикой. К зданию был пристроен баптистерий, рядом возведен хозяйственный или жилой комплекс, комплекс обнесен стеной, построенной в технике opus mixtum, в которую была встроена мемориальная часовня. Церковь пострадала в результате землетрясения середины XI в. и была перестроена, но не утратила своих мемориальных функций. После упадка и запустения византийского Херсона сакральное пространство, возникшее здесь, продолжало функционировать. Комплекс оставался местом притяжения христиан Таврики и в турецкое время.

Рассматриваются истоки, становление и проблематизация идеи детерминизма, понимаемой как утверждение о наличии в мире причинно-следственных отношений, составляющих основу всеобщей определенности вещей, событий и процессов. Идея детерминизма возникает как стремление объяснить все существующее через указание на причину существования. Дается уточнение, что детерминация и причинность не совпадают по объему, следует различать обусловленность (детерминацию) и порождение (причинность). Обращение к идее детерминации связано с тем, что в современной науке высказываются сомнения в универсальности принципа причинности, в философии предлагаются новые варианты понимания традиционных положений о том, что все в мире детерминировано. Основанием идеи детерминизма являются такие базовые понятия как «причина» и «следствие», «случайность» и «необходимость», «вероятность», имеющие свою историю. При этом отмечается роль Д. Юма в проблематизации понятия причинности, отношение к его взглядам в современной мысли. Также внимание уделяется и классическому учение о причинах Аристотеля в контексте актуализации положения о наличии целевой причины как определяющей возникновение и существование Вселенной. Кратко излагаются основные пункты понимания роли принципа детерминизма в неклассической и постнеклассической науке. Главнейшим пунктом рассмотрения идеи детерминизма и принятия детерминизма как онтологического принципа является прояснение онтологического статуса законов науки и законов природы, эти вопросы задают перспективу осмысления мира как детерминированного. Делается вывод, что развитие идеи детерминизма связано с расширением доступной человеку сферы реальности и с проблематизацией традиционных образов и понятий, используемых для детерминисткого объяснения мира. Открываются и исследуются новые явления и события (нелинейность, самоорганизация), что ведет к возникновению новых вопросов о природе детерминизма, его принципах и границах. Критика детерминизма в современной философии и науке вполне обоснована, но оснований для отказа от детерминизма как методологического принципа научного исследования все-таки нет.

Статья на основе неопубликованных документов Российского государственного архива древних актов, объединенных в Стлб. 508 Фонда 214 (Сибирский приказ), рассказывает о начальном этапе присоединения к России территорий Забайкалья и Приамурья (Даурии), куда по приказу правительства отправился Даурский полк под командованием бывшего енисейского воеводы Афанасия Филипповича Пашкова. Основное внимание в исследовании уделяется событиям, связанным с походом полка А.Ф. Пашкова в Даурию в 1655–1657 гг., начиная от времени его размещения в Енисейске и до момента вступления в Забайкалье. Рассмотрены такие вопросы как: конфликт даурского полка с енисейским воеводой И. Акинфовым; трудности в оснащении судов для похода; набор в полк новоприборных служилых людей; основные события на пути полка к Братскому острогу; стоянка в Братском остроге; гибель русских отрядов в Забайкалье и Приамурье; проблема обеспечения полка хлебными припасами, а также «измены» служилых людей Фильки Полетая, Сеньки Белоуса и др. Показана деятельность Пашкова как талантливого администратора, выдвинувшего ряд идей по эффективному обустройству путей сообщения Забайкалья с Енисейским уездом, а также снабжения его хлебом и вооружением. Часть задумок даурского воеводы была реализована. Например: строительство дороги между Братским и Илимским острогами. В рамках этой работы впервые в исторической литературе приведены именные списки людей, присоединившихся к походу Пашкова в Даурию, включая новоприборных людей из Енисейска, Братска и Илимска. Сделан вывод, что А. Пашков, несмотря на многочисленные трудности, проявил себя как успешный административный деятель, потенциал которого позволял рассчитывать на успех в деле присоединения Даурии к России.

Предлагаемые вниманию читателей воспоминания британского предпринимателя, журналиста и политического деятеля Моргана Филипса Прайса, посетившего Сибирь в 1910 г., представляют собой редкое свидетельство впечатлений иностранного путешественника от пребывания в «малоизвестной и активно развивающейся стране». Автор провел на территории Сибири почти год, который произвел на него настолько неизгладимое впечатление, что по возвращению на родину путешественник написал и опубликовал книгу воспоминаний, которую он так и озаглавил – «Сибирь». Книга не издавалась в России, не была переведена на русский язык. Ценность данного источника состоит в том, что, с одной стороны, в нем содержится достаточно объективное описание социокультурной реальности удаленной от центра провинциальной территории, с другой, позволяет взглянуть на нее глазами представителя иного культурного кода. В статье предпринята попытка сравнения стереотипов представителя англоязычной цивилизации о Сибири и сибиряках, бытовавших в начале ХХ в., с отмеченными исследователями начала ХХI в. Описанные в воспоминаниях картины провинциальной жизни, характеристики встреченных во время путешествия представителей местного населения, подробно переданные на страницах воспоминаний разговоры с ними британского путешественника позволяют верифицировать сложившиеся в историографии представления о ценностных ориентирах и настроениях сибирского социума. Несомненный интерес представляют уникальные свидетельства мемуариста о культурных трансформациях, развитии идей просвещения на территории сибирского региона, посещении провинциальных музеев – Красноярского городского музея, расположенного в административном центре губернии, и Минусинского музея, старшейшего музея Енисейской губернии, их организации, управлении, финансировании и отношении жителей к вопросам образования и просвещения в целом. Данные воспоминания не использовались ранее историками и впервые вводятся в научный оборот. Перспективой исследования является продолжение изучения особенностей повседневной жизни провинциального населения, формирования публичного культурного пространства в начале ХХ в.

В историографии русско-японских отношений в годы Первой мировой войны существует дискуссия о роли Японии в снабжении русской армии вооружением. Одни историки настаивают, что Япония в отличие от других союзников выполняла контракты в срок и качественно. Другие указывают на низкие технические качества поставляемого Японией вооружения. Представленный в статье материал показывает, что японское правительство в годы Первой мировой войны с энтузиазмом взялось за снабжение российской армии и флота необходимым вооружением и снаряжением. В сфере вооружения японская армия уступила российской почти половину своего арсенального запаса стрелкового оружия (винтовок) и значительную часть артиллерии. Кроме того, японские власти взяли на себя обязательство изготовить для русской армии 2 млн винтовок. Но слабость промышленности Японии начала ХХ в. не позволяла выполнить этот военный заказ ранее 1917–1920 гг. Вместе с тем, поставленные в Россию сотни тысяч японских винтовок требовали соответствующих патронов и российские военные власти постоянно просили японские военные и хозяйственные элиты оказать им содействие в снабжении как патронами, так и снарядами. Именно изготовление боеприпасов для японского вооружения русской армии составляло основную часть дипломатической переписки Токио и Петербурга. По вопросу о состоянии японской артиллерии, хотелось бы отметить, что часть поставленной тяжелой артиллерии, а именно орудия калибром в 203, 240 и 305 мм были изношены, так как ранее употреблялись японцами в Русско-японской войне и при осаде Циндао. Новую тяжелую артиллерию в то время японская сторона поставить России не могла по техническим причинам.

10 июля 1934 г. было учреждено НКВД СССР. Оно формировалось как «сверхведомство», охватывавшее многие сферы деятельности государства и жестко централизованное по системе управления. Возлагавшиеся на ведомство задачи требовали особого внимания к подбору сотрудников. Особенно это касалось милиции. В ней большое значение имел социальный состав. Предпочтение отдавалось рабочим и крестьянам, доля которых к началу войны достигла 28,67 % и 30 % соответственно. При этом высшее образование имели 0,5 %, среднее – 11,2 %, но большинство личного состава имело лишь начальное образование. Обучение многих сотрудников проводилось без отрыва от службы. В 1940–1941 учебном году за школьными партами находилось почти 53 тысячи работников милиции. Но главная роль отводилась профессиональной подготовке, которая осуществлялась на курсах, в училищах и школах системы НКВД. В Иркутской области были организованы «Оперативные курсы управления НКВД Восточно-Сибирского края», на которых за 4 месяца изучались правовые и общественные дисциплины. Была организована система служебной, боевой, спортивной и технической подготовки. Опыт работы курсов позволил открыть в 1939 г. Иркутскую школу среднего и начальствующего состава милиции, которая стала центром подготовки кадров для органов внутренних дел восточносибирских регионов. Активизация деятельности этого учебного заведения пришлась на период с 1947 по 1956 гг. Срок обучения курсантов составил 2 года, а набор составил 100 человек. Позднее было открыто заочное отделение. Благодаря Школе удалось сформировать квалифицированный средний и начальствующий состав милиции Иркутской области. В 1958 г. ее деятельность прекращается, но на ее базе был создан учебный пункт при УВД Иркутской области.

Программа ленд-лиз в части помощи США Советскому Союзу всегда была в центре политических и научных дискуссий. Крайняя политизация этого явления с момента зарождения влияла на его освещение как в СМИ, так и в исторической науке. Изменения в отношениях между СССР и Соединенными Штатами, политические изменения внутри этих стран приводили к появлению в историографии различных, иногда взаимоисключающих интерпретаций этой программы американской помощи. Крайними вариантами трактовки этой программы стали, с одной стороны, то, что ленд-лиз не является причиной Победы Советского Союза над гитлеровской Германией, СССР смог бы победить и без этой помощи. С другой – ленд-лиз практически спас Советский Союз от поражения и стал решающим фактором Победы СССР над нацистской Германией. Проведенный автором анализ историографии ленд-лиза показывает, что при таком антагонизме интерпретаций практически все исследователи исходят из концепции рассмотрения ленд-лиза как одного из элементов равноправного сотрудничества стран антигитлеровской коалиции в период Второй мировой войны в борьбе с «мировым злом» – германским нацизмом. Именно в ракурсе этой концепции исследователи, рассматривая количественно-качественные характеристики программы ленд-лиз, приходят к вышеуказанным выводам. В предлагаемой статье на основе анализа современной российской историографии и исторических фактов делается вывод о несостоятельности данной концепции. По мнению автора, рассмотрение и оценка всего комплекса взаимоотношений коллективного Запада и России целесообразно проводить только с учетом фундаментальной основы этих отношений – перманентного, цивилизационного противостояния. При таком подходе определение количественно-качественных характеристик программы ленд-лиз как основного содержания его интерпретации в историографии не может рассматриваться в качестве определяющего фактора для понимания исторического процесса.

В статье рассматривается история одного из наиболее ожесточенных сражений Советско-японской войны 1945 г. – штурм Хутоуского укрепрайона частями 35-й армии 1-го Дальневосточного фронта. Прорыв линии мощных укрепленных районов на восточной границе марионеточного государства Маньчжоу-го стал одной из наиболее сложных задач, которые пришлось решать советскому командованию. Японцы начали строительство укрепленных позиций в Хутоу в 1933 г. с целью прикрытия развертывания войск, предназначенных для нападения на СССР. Хутоу был стратегически важным звеном в японской обороне в восточной Маньчжурии. Артиллерийские орудия крупного калибра угрожали перевозкам по транссибирской магистрали. На протяжении 17 дней подразделения 35-й армии – 109-й укрепрайон, 1056 стрелковый полк и 155-й запасной полк – вели бои по уничтожению укрепрайона Хутоу. Наступательные действия потребовали реорганизации подразделений 109-го укрепрайона в сводные штурмовые отряды. Ключевое значение для успеха советских войск имела артиллерийская поддержка. В силу особенностей морально-идеологической обработки военнослужащих японской Императорской армии, ими был проигнорирован приказ императора о капитуляции и ультиматум советского командования. Гарнизон Хутоуского укрепрайона был полностью уничтожен. Значительная часть военнослужащих, а также гражданские жители – члены семей военнослужащих – покончили жизнь самоубийством. В ходе ожесточенных боев за Хутоуский укрепрайон, советские войска потеряли свыше 500 человек личного состава, что составило свыше 70 % от безвозвратных потерь всей 35-й армии. Причинами высоких потерь были недооценка сил противника, ошибки в планировании операции, высокий уровень морально-идеологической обработки японских войск. Анализ документов позволяет скорректировать сформировавшиеся стереотипы об абсолютном превосходстве советских войск и низкой боеспособности Квантунской армии.

В историографии обобщен значительный массив информации, но пока не представлена детальная картина реорганизации 1945–1953 гг. на уровне воинских соединений. Задачи статьи показать изменения в 7-й (ранее 59-й) Хинганской кавалерийской дивизии, рассмотреть вопросы комплектования личным составом, боевой подготовки, показать роль проверок и инспекций. Это позволит составить представление об адаптационных возможностях советской военной системы. В качестве вводных замечаний указано, что накануне и во время Второй мировой войны советская кавалерия развивалась весьма непоследовательно, пережив этапы сокращения, увеличения и нового сокращения. Тем не менее конные соединения сыграли важнейшую роль в оборонительных и наступательных операциях 1941–1942 гг., компенсируя нехватку крупных танковых формирований, в последующий период кавалерийские корпуса (менее зависящие от снабжения топливом) специализировались на образовании внешних фронтов при окружении противника и глубоких прорывах. Основная часть статьи посвящена рассмотрению послевоенных будней одного из сохраненных в составе Советской армии конного соединения. В хронологической последовательности рассматриваются важнейшие события дивизии, отраженные в ее историческом формуляре. Использована возможность показать роль командования различного уровня в условиях, когда, к счастью, не требовалось участие в походах и боях. Например, проверка 1951 г. показала: «Политико-моральное состояние личного состава здоровое, физически он хорошо подготовлен, а воинская дисциплина и бытовые условия удовлетворительные. В целом части подготовлены хорошо и боеспособны». В октябре 1953 г. дивизия была расформирована.

Советская пенитенциарная система, сформированная в 20-х годах XX века, предусматривала обязательную трудовую деятельность заключенных как главный фактор «перевоспитания». Труд осужденных имел серьезный экономический эффект и был удачно использован как во время «индустриализации», так и военного и послевоенного периода. После смерти И.В. Сталина в 1953 г. произошел ряд изменений в деятельности пенитенциарной системы, выраженный в смягчении режима содержания, ликвидации ГУЛАГа, массовых амнистиях, улучшении снабжения и санитарно-бытовых условий для заключенных, усилении охраны. Вводилась система «зачетов», вновь появилась возможность условно-досрочного освобождения, что предполагало усиление мотивации со стороны спецконтингента, произошло переименований названия ряда подразделений. Администрацией предпринимались меры по разноплановому обучению осужденных, с обязательным трудоустройством после освобождения. Но вся эта коррекция не носила фундаментального характера, попрежнему приоритетным оставалось выполнение плановых заданий, проводилась воспитательная работа, основанная на классиках марксизма-ленинизма и трудовой деятельности. Многочисленные проблемы в исправительно-трудовых учреждениях так и не были изжиты. А реализованная высшими государственными органами политика «децентрализации» разбалансировала деятельность системы мест заключения и способствовала обострению нерешенных проблем и противоречий. Вмешательство представителей местной власти в деятельность пенитенциарных органов в регионе не всегда была обоснованной и эффективной. Ликвидация исправительно-трудовых лагерей привела к увеличению существенной нагрузки на оставшиеся исправительно-трудовые колонии, в итоге пришлось открывать новые места заключения. Западная Сибирь (особенно Кемеровская область) оставалась традиционным местом высылки уголовного элемента из других регионов страны, что дополнительно увеличивало нагрузку на всю пенитенциарную систему.

Обострение международной обстановки в 2022 г., вызванное началом Россией специальной военной операции на Украине, сопровождается кардинальными политическими и экономическими изменениями в процессах взаимодействия разных стран. Публичная риторика и действия властей западных стран на протяжении года демонстрируют враждебность по отношению к России, о чём свидетельствуют российские и зарубежные СМИ, официальные документы государств. Рассмотрение изменения взаимоотношений СССР/России с западными странами во второй половине ХХ – начале XXI в. позволяет выявить истинные намерения и отношение этих стран к Российскому государству, к должным, по их мнению, роли и месту России на международной арене, а также определить возможные перспективы в развитии международных отношений. Во взаимодействии СССР/России и стран Запада со второй половины ХХ в. периоды вражды и противостояния были длительными и сменялись короткими периодами «спокойствия», связанными либо с необходимостью для Запада договариваться с Россией, либо со слабостью Российского государства. Россия ещё до начала специальной военной операции фигурировала в официальных документах по безопасности США и Евросоюза как страна-агрессор и потенциальный противник, что говорит об усилении России в глазах «западных партнёров». Стратегия по национальной безопасности США предусматривает только один возможный вариант международной ситуации – гегемонию штатов над остальным ми[1]ром. Усиление России становится угрозой такому доминированию, что толкает американское руководство к использованию любых средств для подавления российских инициатив. В марте 2023 г. Россия приняла новую Концепцию внешней политики, в которой открыто заявила о враждебности западных стран и праве отстаивать свои интересы и безопасность любыми доступными способами. В условиях диаметральной противоположности устремлений России и Запада в вопросах политического и экономического устройства миропорядка, а также сохранения/уничтожения традиционных ценностей конструктивный диалог невозможен.

В рецензии дана оценка монографии «Сталин против Зиновьева (Сталиниана)» Сергея Сергеевича Войтикова, архивиста, ведущего научного сотрудника Главного архивного управления Москвы. С. Войтиков в своем исследовании последовательно реконструирует положение дел внутри ВКП(б) в 20-е годы, опираясь на многочисленные документы эпохи, архивные материалы, стенограммы съездов, воспоминания очевидцев тех событий и др. Автор показывает эволюцию отношений Сталина с Зиновьевым. Он уделяет большое внимание периоду после смерти Ленина, когда власть в стране практически переходит к «тройке» – Сталин, Зиновьев, Каменев. В исследовании подробно описывается период, когда Зиновьева после XIV съезда отстранили от руководства Ленсоветом, Исполкомом Коминтерна, и он пошел на союз с Троцким против Сталина. Несмотря на значительный ценный фактический материал работа в большей степени представляется набором цитат, выдержек из документов, отрывков из книг.

В рецензии анализируется монография А.А. Иванова, С.И. Кузнецова и Ю.А. Петрушина «Первый в Сибири», посвященная 80-летию диссертационного совета по историческим наукам в Иркутском государственном университете, опубликованная во второй половине 2022 г. издательством ИГУ. В ней освещена авторами история создания и деятельности первого в Сибири диссертационного Совета по историческим наукам, подготовившего за время своего существования более 700 кандидатов и докторов наук для вузов Сибири. В рецензии раскрыты достоинства и недостатки монографии и её вклад в исследование данной темы.